Виктория Занкина: «Преподаватель йоги для детей — это не аниматор»

В январе 2025 года в Академии Йоги запустился новый курс «Преподаватель йоги для детей». Мы встретились с автором программы, первым в России сертифицированным преподавателем йоги для детей Викторией Занкиной, чтобы узнать, в чём смысл детской практики, какие нюансы онлайн-обучения на педагога и с какими сложностями можно столкнуться в профессии.

Это был мой первый опыт обучения студентов в формате онлайн. Я привыкла к офлайну: вот зал, вот 30-40 человек, я вижу этих людей, живьём, в моменте демонстрирую практики на этих людях, отвечаю на вопросы, которые возникают в процессе. Я очень переживала, как эти нюансы можно передать онлайн. В реальности — возможно, но не все, конечно. В целом сравнивать с офлайн не стоит, это разные сущности. Одно не заменяет другое, обучение в каждом из форматов развивается по своим правилам.

Я отметила для себя, что в онлайне важна чёткость речи преподавателя, меньше отвлечений, время ограничено. Живьём мы можем позволить себе порассуждать, остановиться при необходимости.

При этом онлайн имеет большое преимущество — возможность вернуться к материалам, пересмотреть лекции и практики с детьми. Есть такая опыто-ориентированная модель обучения, разработанная американским психологом Дэвидом Колбом, мне хотелось её применить в проектировании курса. В ней 4 этапа, сменяющие друг друга: обучающийся получает конкретный опыт, потом анализирует его, затем связывает этот опыт с теориями, а после — экспериментирует, применяет знания на практике. В этот процесс можно вступить с любого этапа, и в онлайн-курсе возможность вернуться к предзаписанным материалам как раз способствует анализу, даже после окончания курса.

На курсе студенты получают педагогический опыт — уже в процессе обучения начинают вести занятия, это называется стажировки. И эти стажировки проводятся офлайн: обучающиеся ведут занятия с детьми из своего окружения, дома или в другом месте.

Я, как эксперт и наставник курса, посмотрела 240 видеозаписей с практиками студентов! И потом давала коллективную обратную связь. Коллективную, потому что ошибки повторяются, и мы разбирали наиболее типичные.

Так вот, когда я смотрела стажировки — записи занятий с детьми — я поняла, что онлайн-обучение работает! Со стороны Академии Йоги мы сделали всё, что можем. Единственное, что мы не можем, — посадить студента за стол и организовать его время, чтобы он начал изучать программу. Это уже его зона ответственности.

Я хотела объяснить студентам, что йога для ребёнка — это в первую очередь йога. А во вторую очередь — для ребёнка. В детской практике йога часто начинает превращаться в игровые и развлекательные активности, что неплохо само по себе. Но в какой-то момент йоги становится всё меньше, развлечений всё больше, и это надоедает и детям, и педагогу. Я тоже проходила через это, потому что в своё время начала изучать практику с детьми именно с игровых методов. Но потом я поняла, что я не аниматор, моя задача — не развлекать.

Главное, что я хотела донести до студентов: существует йога для детей, которая содержит в себе йогическую суть — помогает человеку сконцентрироваться, успокоиться, понаблюдать за собой. Насколько я вижу по обратной связи, у меня это получилось. На мой взгляд, наш курс отличается тем, что он именно про йогу. Это его соль.

В 2000-х годах я сама начала заниматься йогой и поехала на конференцию в Лондон. И там мне на глаза попался баннер — про обучение на курсе по йоге для детей. Я очень удивилась: «А что, так можно было?». По первому образованию я педагог — учитель английского языка. На тот момент я уже работала с детьми в школе, мне очень нравилось. В Москве в то время уже было много преподавателей йоги для взрослых, а про классы с детьми я даже и не слышала раньше. И у меня есть такое качество — делать то, что никто ещё не делал. Так я и прошла свой первый курс для детей. В России на тот момент таких курсов не было, и я стала первым сертифицированным преподавателем йоги для детей.

Вернувшись в Россию я обнаружила, что здесь никто целенаправленно и системно не занимается с детьми: те немногие, кто пробовали, делали это интуитивно и не всегда эффективно. Старшие преподаватели-йоги считали, что моя затея малореалистичная. Но у меня упёртый характер: кто-то не смог, а я смогу.

Я договорилась с детским центром, чтобы они включили в расписание «йогу с Викой», и на протяжении полугода собирала первую группу. Потом начала вести в московском центре йоги Прана, потом несколько лет вела в Yoga Practika. И собирала полный возрастной диапазон — работала с детьми от 4 до 17 лет. А с некоторых пор также веду уроки онлайн.

На курсе мы с самого начала говорим про то, что все дети разные, что люди нейроразнообразные: у них отличается устройство мозга и нервной системы. Раньше про ребёнка, который не может усидеть на месте, говорили, что у него «плохое воспитание». Сейчас в профессиональной среде уже больше понимания, что за поведением стоят определённые характеристики нервной системы. Теперь наши выпускники тоже в курсе современных исследований о возможных траекториях развития детей — смогут проявить необходимое понимание и подобрать нужные инструменты для практики.

Если говорить про работу с детьми с особыми потребностями, то я давно веду занятия для учеников с РАС (расстройствами аутистического спектра), синдромом Дауна, ДЦП разной степени, другими медицинскими диагнозами. Но важно понимать: йога остается йогой и с этими детьми. Практика прикладывается к разным детям, адаптируется, не теряя смысла. Да, на курсе были студенты, которые применяли новые знания в работе с нейроотличными детьми — например, обучалась мама с ребёнком с аутизмом и она вела занятия для таких детей.

Хочу подчеркнуть: на нашем курсе мы не разбираем нюансы «особой» практики — этому надо учиться дополнительно. Иногда, чтобы просто подойти к ребёнку с аутизмом, понадобятся недели. А как наладить с ним контакт? Этому нужно учиться отдельно, по специальной методике.

Какие результаты можно отметить у детей после йоги? Они зависят от того, в каком состоянии изначально находилась нервная система ребёнка. Например, раньше он и двух минут не мог усидеть на месте, а теперь может — это большой результат.

Важно всегда помнить, что для ребёнка взрослый человек — главный носитель практики, любой, в том числе йогической. То есть дети со взрослых считывают, что надо зимой шапку носить, а суп есть ложкой. И педагогу важно перестроиться самому, понять: я могу спокойно говорить с ребёнком, я не обязана делать 100 движений в минуту, я могу не реагировать на каждое “лишнее” движение ребенка. И тогда волшебным образом дети успокаиваются.

Логика простая: сначала себя успокоить, а потом уже ребёнка. В какой-то момент ученик начинает воспринимать йогу как что-то естественное и понимает: «Ага, на футболе я бегаю, а на йоге сижу, лежу, закрываю глаза, дышу».

На курсе мы подробно изучаем родителя — как партнёра в нашей педагогической задаче. И модели могут быть очень разные: например, партнёр может сотрудничать или нет. Но при этом мы понимаем, что без родителям ребенок физически не придёт в наш класс.

Конечно, если родители задают вопросы, мы рассказываем, чем йога полезна, для чего нужно заниматься. Иногда встречаются семьи, в которых родители сами практикуют и хотят увлечь ребёнка. Или же может быть йога в школе — ребёнка записывают, потому что «а почему бы и нет?».

Но я убеждена, что йога в целом и йога для детей в частности — это не массовая история. Но через йогу, в сравнении, можно понять, что для развития ребёнка не обязательно причинять ему боль. Чтобы улучшить растяжку, можно не тянуться через слёзы на гимнастике. Конечно, движение, физическая активность важны для развития ребёнка. А вот боль терпеть не стоит.

Запросы, с которыми родители ведут детей на йогу, могут быть самыми разными. Нередко встречается ситуация, когда ребёнок ничем не хочет заниматься, спорт его совсем не интересует, но родители хотят для него какую-то активность. Бывают и более конкретные запросы: проблемы с вниманием, концентрацией и усидчивостью.

А чтобы понять, есть ли эффект от практики, нужно как раз и вспомнить, с каким запросом родители обратились. Например, может улучшиться сон, ребёнок становится более сосредоточенным и внимательным. Я уверена, что если занятие строится по тем принципам, которые мы изучаем на курсе, все эти результаты будут достигнуты. Но если практика больше похоже на работу аниматора и веселье, то и эффект будет больше схож с занятием по физкультуре.

Первый страх: «Я зайду в зал, сяду перед детьми и всё забуду. Они смотря на меня, а я не понимаю, что делать и что говорить».

Чтобы преодолеть этот страх, надо формировать навык. Поэтому на курсе мы с первого совместного эфира моделируем ситуацию: один из нас выступает в роли преподавателя, а все остальные играют в детей — то есть ведут себя как дети. Так и отрабатывается этот навык взаимодействия с детьми и ведения занятий в непредсказуемых условиях.

Со временем начинаешь понимать, что нужно говорить и как. Некоторые преподаватели пишут себе план занятия. Но особенность занятий с детьми в том, что чаще всего в итоге всё идёт не по плану. И наша основная задача — реагировать на ситуацию в моменте, держать связь с группой, мониторить самочувствие учеников. Горизонт планирования в этом процессе — 5 секунд, особенно в младших группах.

Если ты не отрываешь ему ноги или не говоришь гадости — как можно навредить?

В целом на занятиях по йоге для детей применяются те же принципы, что и на йоге для взрослых. То есть надо дозировать нагрузку, работать с разными частями тела, сочетать ассиметричные позы с симметричными. Но сам процесс нелинейный. Иногда ты, как педагог, понимаешь: надо всех остановить и уложить на живот, ждать, когда все успокоятся.

Конечно, есть и другие нюансы, которые отличают занятия для детей от взрослых классов. Например, ребёнку нужно сделать наклон, но у него нет проворота в тазобедренных суставах. Что мне делать, как педагогу?

Тут мы вспоминаем о том, что задача детской практики — дать ребенку положительный опыт. Важно, чтобы у него начала формироваться картина: в природе существует йога, там есть примерно вот такие положения тела. Далее ребёнок понимает: мне не больно, комфортно, не страшно, я получаю какие-то ощущения. Он понимает, что на практике он не болтает, прикрывает рот, дышит носом, не смотрит по сторонам и обращает внимание на себя. И это — картина очень широкими мазками. Если педагог делает всё правильно, ребёнок заинтересуется, будет изучать разные детали, добавлять их.

Возможно, он не будет заниматься долго. Но когда вырастет, может вспоминать по-разному: «я занимался йогой и мне было интересно» или «я занимался и больше никогда в жизни не буду».

Педагог должен помнить, что важнее смысл практики, а не внешняя форма. Так как в группе могут быть дети разного самочувствия и с разными способностями, главная задача — саморегуляция. Хотя многим детям нравится и внешняя форма тоже. Но, конечно, надо следить за травмобезопасностью: у детей есть большой энтузиазм — надо их останавливать. Разумеется, также объясняем на каждом занятии, что в йоге каждый делает по своим возможностям, все позы можно выполнить по-разному.

Это страх не справиться с поведением, особенно в младших классах, когда один вскочил, и все за ним. У преподавателя есть принцип добровольности: я даю, кому надо — берите. Я не бегу ни за кем, я просто стою, моя дверь открыта, заходите. Это не просто философский принцип, за ним стоит серьёзная проблема — выгорание.

Зачастую выгорание связано с упоротым стремлением что-то кому-то доказать, объяснить во что бы то ни стало, что-то привить. Но если всё это опустить, оставить за кадром, можно пребывать в спокойном состоянии и приносить пользу детям.

Посмотрите на меня: я занимаюсь с детьми 20 лет, и я все ещё вменяемая,  я все ещё люблю детей ;) У нас есть свобода выбора — мы не находимся внутри какой-то системы, я не учитель по математике в средней школе и мне не снизят зарплату, если ученики не сдадут ЕГЭ.

Ещё одна сложность, с которой может столкнуться педагог в начале пути — нехватка эмпатии, когда преподаватель не понимает, что происходит с ребёнком, что он чувствует, как и о чём с ним говорить. Это можно развивать.

Также бывает, что человек пытается перенести требования, которые были ко взрослым, на детский класс, а это не работает. Поэтому и важно пройти специализированный курс, а не просто перенести знания со «взрослой йоги» детям.

Я считаю, что даже с четырёхлетним ребёнком надо разговаривать о том, что он пришёл на йогу. То есть он должен понимать контекст: это особое время, когда мы движемся и говорим спокойно, а иногда молчим и совсем не движемся. Мы даём ему то описание йоги, которое он сможет понять в своём возрасте.

На курсе в Академии училась девушка-хореограф, она ведёт танцы. И на танцах есть свои правила, которые дети понимают и принимают. Потом те же дети приходят к этому же преподавателю на йогу, и там совсем другое: тут мы всё делаем спокойно, даже если движения похожие с тем, что встречаются на танцах. И дети в состоянии понять эту разницу. Это и есть осознанность: понимать контекст, в котором ты находишься.

Если вам интересно прикоснуться к йоге для детей с профессиональной стороны — стать сертифицированным преподавателем по программе, разработанной Викторией Занкиной — приглашаем вас на курс в Академию Йоги. Вы получите все необходимые знания, а также педагогический опыт уже во время обучения. Чтобы узнать подробности и забронировать место на ближайшем потоке, оставляйте заявку по форме ниже —  вами свяжется ассистент приёмной комиссии.